Накануне прошел праздник весны «Навруз», который широко отпраздновали в России некоторые иранские народы. Среди них выделились курды, продемонстрировавшие традиционную многочисленность и яркую самобытность торжественных мероприятий. Однако почти повсеместно встреча весеннего равноденствия превратилась в сплошь политические акции, связанные с пропагандой Рабочей партии Курдистана, признанной во многих странах террористической.
Праздничные мероприятия в разных регионах прошли на фоне портрета Абдуллы Оджалана – лидера РПК и в целом курдского подполья, занимающегося диверсионной деятельностью против армии и органов власти на территории Турции и Ирака. С 1999 года он отбывает пожизненное заключение в турецкой тюрьме, однако пленение ещё больше сакрализировало его в глазах курдов, особенно за пределами исторического Курдистана.
Как показывают многочисленные мероприятия курдов в России, Оджалан пользуется среди курдских курдов особым почтением. Например, некоторые общины даже отмечают день его ареста, как это принято у курдов Красногвардейского района Адыгеи. Однако такие традиции пугают местных жителей, поскольку курдские активисты зачастую перенимают за правило террористические методы своего лидера в мирной жизни. И случай в соседнем Краснодарском крае – тому подтверждение.
Летом 2016 года председатель общественной организации курдов Адыгеи «Агры» Файзо Абдулаев устроил нападение 70 вооруженных людей на дом уважаемого курдского имама. Имение было полностью разгромлено, а сын имама получил огнестрельное ранение. По свидетельству местных жителей, таким варварским способом курды делят сферы влияния в регионе, устраивая «разборки» с курдами из других родов и племён.
Этот вопиющий случай разбойного нападения под руководством лидера местной курдской общины показал, что порой от безобидного поклонения Оджалану до насилия один шаг. Вот и жители Тамбова, ставшего перевалочным центром миграции курдов в Россию, беспокоятся, что среди 9-тысячной курдской диаспоры найдутся «горячие головы», способные на силовые провокации против неугодных лиц. И такое беспокойство имеет реальные прецеденты, связанные с нападением курдов на тамбовчан, занятие сельской работорговлей и наркотрафиком.
К тому же политическая активность курдов идет вразрез с российскими законами. Так, например, в октябре 2017 года «центр культуры курдов» Ставрополья отпраздновал проведение референдума о независимости в Иракском Курдистане, хотя Россия высказалась против отделения курда от Ирака и выступила за сохранение территориальной целостности этой страны. Не считают нужным курды считаться и с российским законодательством о проведении митингов, поскольку отказываются переводить свои лозунги на интернациональный русский язык.
В последнее время российские курды собираются по более актуальному поводу, чем требования освободить своего лидера. Февральские митинги по всей России прошли под лозунгом прекращения турецкой операции на северо-западе Сирии в курдском кантоне Африн, которую Москва поддержала. Как и в случае с Ираком, интерес России заключается в том, чтобы Сирия сохранила территориальную целостность, а курдская автономия не разрослась за свои административные границы.
Вот это противоречие сегодня вызывает сегодня особенную тревогу за мир в регионах компактного проживания курдов в России. Где гарантия, что при столь высокой политической активности и пассионарности, отдельные горячие головы не захотят отомстить стране, которая их приютила, за то, что поддерживает в Сирии их экзистенциального врага – Турцию?
Учитывая господство средневекового уклада внутри курдских общин с их склонностью к противоправной деятельности, таких гарантий, к сожалению, сегодня нет. К тому же выявить нарастание протестных настроений в курдской среде довольно сложно, поскольку, как правило, вся она происходит под прикрытием национальных организаций, призванных заниматься праздниками и укреплением межнационального мира и согласия.
